Vspak - Люсме. | Текст песни

• Тексты песен
• Vspak
• Люсме.

Люсме, она так любила приходить по ночам и вместе с грустными людьми плакать.
Люсме, она такая ранимая, но жестокая.
Она так любила менять с белого на чёрное платье.
Никто не верил маленькой Люсме, когда она шептала, что за всё будет расплата,
Любовь не бесплатная.

Ты продаёшь свою искренность на аукционе,
Ну, кому она нужна ?
Ты закрыт в себе, словно заброшенные аттракционы,
Никто не хочет кататься.
Этой зимой тебя согреют лишь кальсоны,
Ты как последняя пара обуви в дешёвом "Kari", она не подходит ни к чьим ногам,
Быть одиноким - это твой сверхъестественный дар.
Твой удар по моему лицу компенсирует и так избитую рожу.
Ты счастлив, но бутылка портвейна напомнит, что всё пропитано страхом и ложью,
В нашей ложе...
В нашей ложе разлагаются призраки влюбленных трупов,.
На ложке греется Люсме, наблюдаю, как мне с тобой умирать круто.
На лоджии герберы и лилии окутал мороз, который в любое время суток является грубым.
Твои губы - воплощение эскимо в 40 градусов летом,
Последние орехи бельчат в зимнюю стужу,
Я безоружен голый в твоих объятиях,
На нос опустилась со вкусом клубники мантия.
Я думал это твое новое платье, но целлофан, который душил, и мои крики в палате глушили твои стоны на пати,
Я Роберт Паттинсон, который действительно стал вампиром.
Мы обнимались, как в последний раз, но брызнуло красное и осталась рапира.
Люсме своими слезами меня лечила, но после звала на дно, где были потерянные крики,
Это сумасшедший текст, но попробуй во всё это вникни.
И ты поймёшь, какова плата за твою при жизни погибель.
Я твой личный трофей за победу в любви
Потертый и старый, забытый, так возьми и протри, так возьми обними.
Я твое, ты мое.
В этих строках потухли огни наших зрачков.

И Люсме так хотела почему-то, чтоб я ушёл вместе с ней.
Она разрезала мои рубашки, портила блокноты со стихами,
Пока спал, привязывали мои ноги и руки, и питала чем-то чёрным.
Мои глаза сужались, я не понимал, но знал одно: это существо меня морит.
И, вот, когда я согласился, он так засмеялась и исчезла, а я один остался лежать в этом доме, в этом дурдоме.